Когда эпидемия коронавируса наконец закончится, стоматологи не будут ставить коронки. Для них найдут другое слово.

Вы заметили, что люди уже иначе пользуются лифтом? Если раньше, когда один человек уже стоял у лифтовой двери, то другой, подходящий, ускорял шаг, чтобы успеть уехать вместе с ним. Теперь наоборот – второй шаг замедляет.

И в лифтовой кабине два человека стоят по диагонали, в противоположных углах, – отмечает Королева. – Такое чувство, что между ними вклинился кто-то невидимый третий. И этот третий уже никуда не денется!

Первыми жертвами коронавируса стали приветственные «обнимашки», столь обычные в богемной обстановке. Затем исчезли официальные рукопожатия, вместо них стороны стали обмениваться какими-то полупоклонами. Не сразу поймешь, где ты – то ли в Японии, то ли в мавзолее.

Уже давно никто не дышит в затылок, стоя сзади в очереди. Даже пешеходы, следующие по тротуару на встречных курсах, стали расходиться на большем расстоянии. А раньше они друг друга просто не замечали, даже задевали локтями.

Как и всякий филолог, Марина особенно чувствительна к речевому этикету. Дежурная фраза «как здоровье, как семья?» внезапно заиграла новым смыслом и теперь не является пустой вежливостью. Соответственно, при прощании короткое «пока» стало замещаться прочувствованным «держитесь». Раньше такое отмечалось разве что на похоронах.

Появилась замечательная, ни к чему не обязывающая фраза, заменившая «акуна матату» или «мы вам перезвоним». Теперь говорят: «когда все это закончится...». Понятно, что речь идет о неопределенно далеком будущем, которое, вероятно, наступит, если отступит эпидемия. Сам коронавирус настолько всем осточертел, что его подсознательно стараются вслух не упоминать, – как древние славяне избегали вслух называть медведя его настоящим именем.

Зато наступила лафа для журналистов, особенно на телевидении. Теперь любой сюжет можно начинать словами «в наше непростое время…». И заканчивать оптимистичным «и все-таки жизнь продолжается».

Чиновники инстинктивно стали избегать слова «люди», заменяя его на безликое «население». Филолог объясняет это тем, что люди – они как бы живые, а население воспринимается как неопределенный субстрат, объект воздействия.

Особое внимание Королева уделила слову «самоизоляция». Дело в том, что раньше его в русском языке как бы и не было. Крайне редко, где-нибудь в газете «Правда», можно было прочитать нечто вроде: «Осужденный мировым сообществом, кровавый режим диктатора Бокассы оказался в самоизоляции». Теперь это слово, явно не входившее в первые 100 тысяч наиболее употребимых, применяется вовсю и теряет первоначальный ироничный оттенок.

А вот «коронапроявления» не прижились. А зря! Как еще одним словом можно выразить длинную фразу «комплекс клинических симптомов, характерных для вирусной инфекции Covid-19»?

Сейчас все живут в режиме онлайн. Прежде это было круто и даже как-то прогрессивно, по-молодежному. Теперь все наелись, и от Интернета тошнит. Раньше онлайн был высокотехнологичным приложением к жизни, теперь жизнь – это то, что осталось от онлайна.

Венцом всему стало появление в Москве компаний, организующих онлайн-похороны. Это не шутка, а бизнес, предвосхищающий будущее. Будем надеяться, что, когда все это закончится, нам такие похороны не понадобятся.

Автор: Александр КАМИНСКИЙ
Источник: «Экспресс-К»